мной делаешь, ведьма? — хрипло засмеялся Иван, отставил гитару в сторону, и подхватив женщину на руки, понес ее на кровать.

— Ваня…, - так чарующе шептала она ему на ухо, — Я так ничего не смогу приготовить! Сам же голодным останешься!

— Н-е-е-т… красавица! Пусть брюхо пустым будет, зато — голодным я не буду!

Через некоторое время, отдуваясь после бурного соития, он смотрел как ее головка качается верх и вниз у него в районе пояса. Окончательно раскрутившаяся коса прикрывала поле… «непотребной» деятельности подруги.

«Во вкус вошла… даже причмокивает с удовольствием!».

— Радость моя! — прошептал тихо.

— М-м-м…, - выпустила «его» изо рта, получилось звучно… со всхлипом, отчего Фатьма посмотрела ему в глаза и засмеялась, — Что?

— Да я… все думаю… Надо тебя замуж выдавать. Только вот… человека хорошего найти. Чтобы такое сокровище лелеял и холил!

Потискивая его «достоинство» рукой, она озадаченно посмотрела на него:

— Ты опять за свое? Сам же сказал… что у нас еще два месяца есть. Так ведь?

— Ну-у-у… да.

— Ну так… и не мешай мне… наслаждаться!

Чуть позже, уже она, отдыхая, лежала на нем, уткнувшись лицом в грудь, а он поглаживал ей ягодицы. Подруга приподнялась, посмотрела на него мутными, шалыми глазами:

— Хочешь переставить? — приподнялась, протянула руку, взялась за член.

— Лежи… отдыхай! Отдохнешь — тогда! Попрыгаешь?

— А-х-х-а… в попу?

— А ты как хочешь?

— Нет, так не честно! Скажи, как ты хочешь!

— Все честно! Я первый спросил!

— Ничего ты не спрашивал! Ты просто спросил — попрыгаешь? А куда вставить ты не сказал! Вот я и спрашиваю…

— Вот же… Женщина! Я тебе говорю — делай так, как тебе будет лучше! Я муж твой… или погулять вышел? — притворно нахмурил брови он.

Фатьма засмеялась:

— Не… не похоже! Ну и ладно… сделаю, по-своему! Только потом не говори мне, что ты не так хотел!

Подходы были и правда хорошие. Они с «Фиксой» приехали на его «таратайке», развернулись на кругу и встали чуть дальше, чем стояли остальные машины.

— Пойду… пройдусь, посмотрю, что тут и как, — Иван открыл дверь.

— Лады… я тогда с мужиками поболтаю, о том, о сем, — Толя кинул в угол рта мундштук папиросы, кивнул на шоферов, кучковавшихся неподалеку, — Ты, если по улице пойдешь, там дальше магазинчик есть. Ну, чтобы понятно было куда ходил, да и пивка, по случаю можно было бы глотнуть.

— Ты вот что спроси — как часто тут составы проходят. И когда чаще — ночью или днем? — дал поручение «Фиксе» Иван. Тот кивнул в ответ.

Вышел, огляделся.

«Ага… вот этот забор огорода, получается и есть задний забор дома этого поляка-бирюка. Что же он бурьян вдоль забора не скосил — чуть не выше забора стоит прошлогодние будылья? И куда смотрит квартальный, и участковый? Непорядок… Это же, когда осенью высыхает, пожароопасную ситуации никак не улучшает. Ладно, пройдемся!».

Косов был одет в свою старую одежду — пиджак, еще покойного Фрола, его же брюки, да «прохоря». Кепка на голове — как одеты подавляющее большинство «работяг». Негромко посвистывая, и потягивая папиросу, он прошел мимо дома по деревянному тротуару.

«Забор высокий, дощатый, хрен что увидишь, что в ограде у него там. Поэтому… смотреть лучше со стороны огорода».

Дом был немного утоплен в глубину, поэтому из-за забора была видна только крыша.

«М-дя… посмотрел, тык-скыть, на месте. Понятно, что ни хрена не понятно!».

Прошелся до магазина. Ну что — обычный такой почти сельский магазин. Ассортимент — то, что необходимо местным жителям в повседневном спросе. Купил пару пачек «Норда», две бутылки пива. Отметил для себя, что пара бабок, болтавших с продавщицей, никакого внимания на него не обратили. Получается, что шоферня с грузовой и разворотных площадок, здесь бывает часто. Примелькались уже.

«Не хер здесь делать! Бум действовать, в отличие от героя Папанова, без всякого плана — как Бог на душу положит! А чего — «Авось», да «Небось» уже сколько веков русского мужика поддерживают и помогают. Неужто и сейчас от злых ляхов, и частично — «пшеков», не уберегут?».

Проходя назад, остановившись на тротуаре у забора требуемого дома, как будто задумался, потом приподнял одну ногу — осмотрел подошву, потом — другую, и негромко матерясь, стал отскребать от подошвы якобы прилипшую грязь. Поматерился немного, потом погромче, потом бухнул пару раз ногой в забор — типа злиться и пытается что-то отбить с сапога.

Удовлетворенно отметил — «Нету собачки, нету! И это очень хорошо!».

В отличие от «пшеков» брать на себя грех, кончая собаку, Косов не хотел. Животные — всяко лучше людей, а потому… не виноваты, что хозяин — мудак жадный.

Когда вернулся к машине, «Фикса», продолжавший стоять вместе с шоферами, крикнул:

— Ты че там лаешься? Случилось что?

Иван, продолжая «играть», негромко выматерился, отошел к забору с бурьяном, принялся вроде как вытирать подошву о прошлогоднюю траву.

— Случилось, не случилось! Серут тут под ноги… Суки тряпошные!

Шофера услышали, дружно «заржали». «Фикса» обеспокоился:

— Ты, слышь, Ванька… Ты лучче оттирай! А то пойдешь щас в город пешим порядком! Не буду я из-за тебя в кабине говно нюхать!

— А я и оттираю! — Иван прохаживался вдоль забора, яростно шоркал подошвой о стерню, а сам искоса поглядывал через бурьян и невысокий здесь забор.

«Да и здесь ни хрена не видно! Двор от огорода закрывает еще один забор. Но забор — явно ниже, чем со стороны улицы. Если вот здесь… поставить машину… со стороны никто не увидит. Через бурьян — шасть, через забор — прыг… по огороду к внутреннему забору. Там — глядь влево-вправо, а потом — снова прыг! И вот я уже в ограде! А больше как? А что бурьян помну, дак его один хрен дождями намочит, он и сам ляжет. Следы останутся по огороду? Ну… если по меже пройти, вон — вдоль того забора… где участок пустует, то если и останутся… хрен кто и что определит! Да и нет у меня протектора на этих сапогах — как и у большинства сапог, обычная кожаная подметка!».

— Ладно, поехали уже отсюда! — буркнул он Толяну.

— Ты сапог-то отчистил? — заволновался тот.

— Да не пачкал я его! Не тупи. Мне нужно было вдоль забора прогуляться! — прошипел ему в ответ Косов.

— Ишь ты… продуманный какой! А мужики вон — до се ржут над нами!

— Пусть ржут… их дело такое — жеребячье! Натрескаются овса, пивком «полирнут», да кобыл ищут! Поехали к Юзику. Валерьян же сказал, что можно заезжать, он уже переговорил с поляком.

«Фикса» завел «драндулет»,